Вкус детства для многих из нас – это пломбир, сгущенка, сдобная булочка, малиновое варенье и, конечно, газировка. Про легендарные рецепты советской газировки мы сегодня и расскажем.
«Лимонад», «Буратино», «Дюшес»
Исторически лимонад появился первым. Его пили во Франции еще в семнадцатом веке, а в России его начали изготавливать при Петре Первом. Собственно, именно этот напиток положил начало всем остальным видам газировки, когда Джозеф Пристли придумал заряжать его углекислым газом. В результате лимонадами долгое время называли практически любую сладкую воду. Из-за нехватки цитрусовых лимонный сок до войны разбавляли грушевым или яблочным. Так прилавки советских магазинов оккупировали «Лимонад», «Буратино» и «Дюшес».
Во всех рецептах был лимонный сок: в «Лимонад» к нему добавляли яблочный сок, в «Дюшес» – грушевый, а в «Буратино» – другие цитрусовые, прежде всего апельсиновый. Впрочем, не стоит думать, что использовали непосредственно сок, на заводах разливали специальные эссенции, в качестве стабилизатора применяли лимонную кислоту, немного подкрашивали, подслащивали, затем газировали. В отличие от современных напитков, эссенции в СССР были натуральными, поэтому хранились они всего 7 суток, а с добавлением консерванта – до месяца.
«Ситро»
Считается, что рецепт попал в Россию после войны 1812 года. Его привезли русские офицеры прямо из Франции. «Ситро» было довольно популярно, так как его делали из смеси трех цитрусовых (лимона, мандарина и апельсина) с добавлением ванили. Изначально его продавали не в бутылках, а на разлив. Сироп смешивали во время продажи с газировкой. Торговали им практически везде, так что название «ситро» тоже стало именем нарицательным.
Надо сказать, что при «ручном» разливе сиропа попадало больше, существовал даже вариант с двойной его порцией. В бутылку его стандартно не докладывали. Поэтому многие ценители обязательно брали «Ситро» в буфетах театра, где его еще долго реализовывали на разлив. Хотя в СССР напиток делали из эссенции, благодаря ударной дозе витамина С он считался очень полезным с диетической точки зрения. Поэтому производство никогда не сворачивали, хотя экономически «Лимонад» или «Буратино» были выгоднее.
«Флора»
Особенность производство газировок в СССР в том, что конкретный ассортимент сильно зависел от наличия ингредиентов, а не от спроса покупателей. Распространение многих видов лимонада было обусловлено именно этим. «Флора» появилась в середине восьмидесятых в разгар антиалкогольной кампании. Предприятия, которые выпускали различные эссенции для вермутов, столкнулись с затоваренностью готовой продукцией. Решили эту проблему разработкой освежающих напитков.
В короткие сроки в магазины завезли пробные партии газировки «Флора» нескольких видов: мятная, кориандровая, гвоздичная и так далее. Особенно советским гражданам понравилась мятная. По-настоящему развернуть ее изготовление не успели – развалился Союз. Это был не единственный напиток, рожденный «сухим законом». Так в Прибалтике создали «Солодок» из хмеля и ячменного солода, которые вдруг стали ненужными. А в РСФСР встречалась «Аленушка» из ячменя, ячменного солода, хмеля и сока белого винограда. Вот такой итог сокращения производства спиртного.
«Пепси-Кола»
История того, как один из символов США оказался в СССР – яркий пример победы экономики над идеологией. Дональд Кендалл, когда отправился на переговоры с Косыгиным, прекрасно знал, что Страна Советов пытается вывести на американский рынок советскую водку. По его замыслу, «Пепсико» будет поставлять концентрат, а взамен вывозить из Союза «Столичную», про которую мы уже писали. Руководству партии и правительства предложение понравилось настолько, что тестовый цех по разливу «Пепси-Колы» был построен всего за 11 месяцев.
В спешке даже забыли, что в Новороссийске, где в 1974 году он заработал, еще не успели достроить Троицкий водопровод и воды не хватало. Экономический результат от сделки подсчитать сложно. Данные по внешней торговле советского периода практически не публиковали, но отечественным покупателям «Пепси» понравилась. Бутылочки на 0,33 л на прилавках не залеживались. И это несмотря на то, что выпускать ее стали по всему СССР, а стоимость составляла 45 копеек. Обычная газировка по прейскуранту шла по 10-20 копеек.
«Байкал»
Перед запуском завода «Пепси-Колы» в Новороссийске советские власти задумались об отечественном аналоге. Речь шла не об устранении возможной конкуренции со стороны американского напитка. Объем его выпуска в СССР (3-4 млн. декалитров) был явно недостаточный для этого. За год до этого создали рецепт «Байкала», который стал настоящим шедевром пищепрома эпохи застоя. Версия, которая пошла в массовое производство, включала травяной букет из шалфея, полыни, горечавки, кориандра и корня дягиля, масла хмеля, эвкалипта и лавра, а также экстракты бузины и корня солодки.
Читайте также: Легенды советской торговли: секреты мороженого>>
Разработали «Байкал» в НИИ пивоваренной, безалкогольной и винодельческой промышленности. Изначально в него добавляли еще сосновые почки и зверобой, но придумать, где достать их в промышленных объемах так и не смогли. В магазинах по всему СССР он появился уже перед Олимпиадой и тут же стал одним из самых востребованных в стране. В Москве даже открылась фирменная торговая точка «Байкал» на Ленинском проспекте.
«Тархун»
Сегодня, вспоминая любимые газировки СССР, многие называют именно «Тархун». Однако широкое производство его началось в восьмидесятых. До этого момента напиток выпускался только в Тбилиси, на знаменитом заводе Лагидзе. Именно Митрофан Лагидзе еще в конце девятнадцатого века придумал простой рецепт: в газированную воду добавил экстракт кавказского эстрагона и сахар. Эстрагон на Кавказе называли тархуном и напиток стал «Тархуновым».
После революции Лагидзе наладил снабжение лимонадами и для Советской власти. Кроме того, его технологии использовали по всему Союзу, но именно «Тархун» еще долго купить можно было исключительно в Грузии, ну или в Кремле. Бутылки с продукцией завода поставлялись на стол членам Политбюро, их дарили иностранным гостям. Первая по-настоящему большая партия «Тархуна» в продаже появилась в 1981 году, а в 1983 году его производство освоили на всех заводах страны.
«Крем-Сода»
Авторство этого напитка тоже принадлежит Митрофану Лагидзе. За основу он взял рецепт Э.М. Шелдона, который создал его в 1852 году. Кроме воды и сахара в него входили: пшеничная мука, бикарбонат натрия и яичные белки. Лагидзе его доработал, добавив ванилин и кумарин. Считается, что главным поклонником «Крем-Соды» был Сталин, с легкой руки которого ее производство в тридцатых годах резко выросло. Скорее всего, благодарить за это надо было отсутствие в составе соков, которых вечно не хватало.
По крайней мере, в шестидесятых, когда вопрос с их дефицитом удалось решить, конкуренты «Крем-Соды» начали встречаться в магазинах чаще. Правда и вкусы руководства страны изменились. Известно, например, что Хрущев предпочитал грушевый вкус, а Брежнев – тархунный. Однако «Крем-Сода» относилась к самым доступным (10 копеек без стоимости тары) и распространенным газировкам.
«Саяны»
Изобрели «Саяны» в конце пятидесятых в том же НИИ, что и «Байкал». Надо сказать, что там разработали практически половину популярных рецептов, в том числе «Дюшес», «Буратино», «Крюшон» и многие другие. Так получилось, что славу советского лимонада разделяют Лагидзе и НИИ пивоваренной, безалкогольной и винодельческой промышленности. Несмотря на длинное название разработчиков, состав очень простой. Лимонный сок в «Саянах» разбавили экстрактом горной травы левзеи.
Читайте также: Советская торговля: страна страшных игрушек>>
Вкус оказался очень освежающим, на этикетке было даже написано «тонизирующий напиток», что в СССР встречалось довольно редко. К сожалению, использование натуральной левзеи ограничивало объемы производства. В магазинах «Саяны» появлялась редко, поэтому сейчас этот напиток заметно уступает по популярности «Байкалу», хотя придуман намного раньше.
«Колокольчик»
Репутация этой газировки держалась на особом бодрящем вкусе и элитном статусе. Выпускали ее по всему СССР, но очень небольшими партиями, и продавалась она в основном в райкомовских буфетах. В семидесятых «Колокольчик» свой элитный статус утратил и стал встречаться в обычных магазинах, хотя и редко. А закрытые буфеты перешли на напитки с пониженным содержанием сахара или вовсе без него, включая различные диабетические.
Сам по себе «Колокольчик» был более сладким, чем обычный лимонад. К тому же, в нем к обычному лимонному соку добавляли еще лимонную эссенцию и аскорбиновую кислоту. Из-за этого чувствовалась небольшая кислинка. Чем-то он напоминал хорошо знакомый сейчас «Спрайт». Кстати, тоже считалось, что он лучше утоляет жажду и освежает.
«Искристый» и «Лиса и виноград»
Советские предприятия, как уже говорилось выше, ориентировались на имеющиеся в распоряжении властей материалы. Поэтому ассортимент выпускаемых газированных напитков был просто огромным. Далеко не все они выпускались заметными партиями, от некоторых из них не сохранилось даже этикеток. Некоторые были неудачными, как «Лакомка», которую делали из мандаринового и тыквенного сока. Другие столкнулись с дефицитов ингредиентов. Тут можно вспомнить «Мокко» на основе спиртового раствора кофе, ромовой эссенции и коньяка.
Существовали определенные виды, которые встречались только в конкретных республиках или городах. Например, «Пахтакор» на основе настоя барбариса и душицы. Некоторые из них, хотя и завозились редко, советские граждане обожали. Например, на Украине хитом был «Искристый» из эссенций лимонной полыни и мяты. А вот в Москве и Подмосковье любили напиток останкинского завода «Лиса и виноград». Последний мог похвастаться очень сложным букетом, в который входили виноградный сок, черноплоднорябиновый сироп, эссенция ириса и эфирное масло лимонной полыни.
Макс Усачев | RETAILER.ru
Подписывайтесь на наш канал в Telegram, чтобы первым быть в курсе главных новостей ритейла.
Сообщение Любимая советская газировка: от «Крем-Соды» до «Тархуна» появились сначала на RETAILER.ru.
Социализм в СССР официально построили еще в 1936 году, но в каждом регионе страны он был своим. Скажем, в Средней Азии социализм был с феодальным оттенком, а вот на курортах черноморского побережья – с рыночным уклоном.
Курорты
Летом почти вся советская страна стремилась на Юга. Статистика говорит, что в 1989 году количество отдыхающих в санаториях, пансионатах и гостиницах составила 52,2 млн. человек. И это только те, кто официально получили путевки. Статистику по «дикарям», которые снимали комнаты и койки, никто не вел, считается, что их было как минимум не меньше.
Необходимо учитывать и состав отдыхающих. На курорты приезжали артисты, чиновники, подпольные миллионеры, сибиряки, нефтяники и артельщики, которые добывали золото… Все они буквально сорили деньгами. Как сейчас отдохнуть в Ницце они не могли, доступными были только отечественные курорты и уж там-то они старались провести время максимально ярко.
К тому же курортные города хорошо снабжались, по крайней мере, продуктами питания, а многие ведомственные санатории и гостиницы обеспечивались за счет возможностей своих материнских контор. В результате, система торговли на курортах, хотя и осталась по своей сути советской, но приобрела некоторые специфические черты.
Коррупция
Отношения с законом в южных городах всегда были сложными. Одесса и Ростов-на-Дону имели соответствующую репутацию еще с царских времен. В СССР курорты всегда славились отличной питательной средой для всяческих экономических преступлений. Обычно, когда говорят о советской мафии, сразу вспоминают дело Железной Беллы (Берты Бородкиной), которая руководила ресторанным трестом в Геленджике.
Берта Бородкина имела довольно темное прошлое, так до сих пор и неясно, чем она занималась во время войны, но сразу после нее сменила фамилию, переехала с мужем в этот небольшой город и пошла работать в столовую. Пройдя путь от простой официантки до ее директора, она организовала целую корпорацию по «хищениям соцсобственности». Прославилась Берта грандиозными банкетами для приезжающего в город руководства.
Сейчас ее вспоминают исключительно благодаря невольному участию в громком разгроме так называемой сочинской мафии. Главным фигурантом она не была, копали под первого секретаря горкома Сочи Вячеслава Воронкова и «хозяина» всего Краснодарского края Сергея Медунова. В целом, Бородкина была не уникальным персонажем, хотя ее в результате приговорили к высшей мере наказания.
Практически вся советская торговля представляла собой полузакрытый мир, в котором все были повязаны круговой порукой. Как умели делать миллионы из воздуха мы уже писали. На юге традиционно размах хищений шире, действовали все наглее, даже подпольные цеха почти не скрывались.
Выездная и выносная торговля
Приезжие в небольших курортных городах наверняка не придавали большого значения многочисленным лоткам и киоскам возле пляжей и в других стратегических местах. Разве что радовались, что за пивом или мороженым не надо далеко идти. Между тем на этом зарабатывали тысячи людей. Уже упоминаемая Берта Бородкина очень активно открывала небольшие филиалы своего треста – шашлычные. Зачастую прямо на пляжах. Конечно, по бумагам делалось это все для улучшения качества обслуживания туристов. В действительности все было намного сложнее.
Столовые и рестораны треста, которым управляла Бородкина, «экономили» огромное количество мяса. Конечно, для этого приходилось немного не докладывать его в блюда. Пристроить полученные излишки можно было бы на рынках, как это делали в Москве и других крупных городах. Однако объем продаж там получался ограниченным. Да и большинство приезжих предпочитало сразу получать готовый обед. Тогда с ее легкой руки начали открываться шашлычные, куда и направлялись те самые излишки.
Туристы на пляже охотно разбирали шашлыки, некоторые еще и переплачивали, чтобы получить порцию побыстрее. При этом 90% выручки проходила мимо кассы, ее делили реализаторы и организаторы этого предприятия. После ареста Бородкиной в созданной ею сети начались проблемы – не хватало мяса. Официальные поставки никак не могли удовлетворить спрос, некоторые точки закрыли, другие перепрофилировали.
Схема действовала не только на курортах Краснодарского края, она получила общее распространение. Только обычно речь шла не о шашлычных, а о вареничных и бутербродных. Практически все, что продавал в 60-80-х годах в непосредственной близости от пляжей проходило мимо советской бухгалтерии. Руководство хладокомбинатов реализовывало выпущенное неофициально мороженное, винзаводы – неучтенный виноматериал, а о хищениях на пиве можно прочитать в нашем материале «Желтая пивная бочка как бизнес-стратегия». Промтоварные магазины брали на реализацию продукцию цеховиков, то есть зонтики, надувные круги, шлепанцы и так далее.
Действовали просто и эффективно. При сдаче выручки правильную накладную на выдачу товара реализатору подменяли на фальшивую, в которой его количество заметно занижали. Например, было шесть ящиков мороженого, а оказывалось два или даже один. Обычно требовался целый сговор между руководством, диспетчерами и непосредственно реализаторами, но с учетом сезонности и большого количества временных сотрудников подмену часто делали и без последних. Особенно это касалось мороженого, к продаже которого привлекали школьников и студентов.
Частная инициатива
Торговлю с рук, как и любое проявление рыночной экономики, в СССР не запрещали полностью. Всегда оставалась свободная ниша, вроде рынков или барахолок. Спекуляцией считалась продажа с рук всего, что производила советская промышленность. В эту тонкую щелочку и пытались протиснуться все инициативные, но законопослушные люди.
Чаще всего отдыхающие сталкивались с торговцами на пляже. Больше всего запомнились продавцы кукурузы. Организовать такой бизнес было очень просто: купить на рынке кукурузу, сварить ее, положить ведро, взять соль и отнести все это к морю. Кроме кукурузы торговали семечками, чурчхелой, домашним вином и просто фруктами. Заработок зависел от упорства и погоды.
Самый экзотичный вариант, который встречался – это торговцы водой. Некоторые дикие пляжи за городом привлекали туристов, но источник воды часто находился далеко. На помощь приходили жители окрестных сел, которые привозили ее на мопедах и личном автомобиле.
Заниматься этим было относительно безопасно, всегда можно было отговориться, что все вышеперечисленное было сделано или выращено собственноручно, а значит спекуляции никакой нет. Иногда такие торговцы объединялись в целые бригады, но чаще этим занималась этим одиночки. А вот пиво и газировку они избегали. Их продажу доблестные органы пресекали.
Кроме таких мелких предпринимателей, были фигуры и покрупнее. К пляжам, вокзалам и самым проходным улицам приезжали грузовики с разнообразным ассортиментом, чаще всего мелочевкой, которая необходима туристам, фруктами, овощами и продуктами питания. Выглядели они как обычная разъездная автолавка, за исключением того, что все документы были, мягко говоря, недостоверными: обычно договорились с колхозом или организацией из другой области и везли товар, купленный в селе или у цеховиков.
Хотя по советским законам к такой инициативе снизу можно было бы подвести целый букет статей УК, боролись с ними только при Андропове. В остальное время местные власти предпочитали закрывать на все глаза, а грозный ОБХСС только кормился. Такие торговцы насыщали город продуктами и снимали определенную напряженность в распределении товара повышенного спроса.
Оценить общие объемы такой курортной торговли сложно. Ясно лишь, что они были колоссальными, как и доходы всех участников. Например, у Бородкиной при обыске изъяли ценностей примерно на полмиллиона советских рублей.
Макс Усачев | RETAILER.ru
Подписывайтесь на наш канал в Telegram, чтобы первым быть в курсе главных новостей ритейла.
Сообщение Торговля на службе социализма: курортные прелести появились сначала на RETAILER.ru.
Ликероводочные отделы, в отличие от мясных, в СССР радовали большим разнообразием продукции. Если не считать период сухого закона, там можно было найти даже кубинский ром. А некоторые советские бренды вспоминают даже сейчас. Рассказываем о самых легендарных из них.
Портвейн «777»
Культовое советское вино, с которого зачастую и начиналось знакомство со взрослой алкогольной жизнью. Оно же сопровождало советского человека в студенческие годы, радовало во время трудовых свершений, поддерживало в старости и провожало в последний путь. Трудящиеся и интеллигенция выбирали «три топора», как его называли в народе, из-за невысокой цены (3,4 руб.) и хорошо ощущаемой крепости (17-19%).
Говорить о качестве «777» сложно. Собственно, портвейном оно не было, производили его суррогатным способом: из смеси подогретого сока, изготовленного из разных сортов винограда, картофельного спирта и тростникового сахара. Виноград для него шел не лучший, технология была очень простой и себестоимость буквально копеечной. Всего в союзе выпускали во времена застоя 300-350 млн. декалитров вина и чуть больше половины приходилось как раз на такие портвейны и крепленые вина.
Читайте также: Легенды советской торговли: секреты мороженого>>
Однако, по сравнению с другими более доступными марками портвейна, которые часто называли бормотухой, например, «Агдам» (2,60 руб.), «Портвейн 33» (2,15 руб.), «Приморский» (2,10 руб.), «Кавказ» (2,50 руб.) и так далее, «три топора» все же можно было пить. А ведь в магазинах стояли сделанные из алжирского винограда еще более убийственные напитки – крепленые вина «Солнцедар», «Алжирское» и «Вермут розовый». Их чаще всего называли «клопомор» и «чернила». Они были даже дешевле, например, за «Солнцедар» советские власти просили 1,25 руб.
Вермут «Букет Молдавии»
Советские вермуты были популярны, как и портвейны. Изначально большинство потребителей их особо и не различало. «Букет Молдавии», который производили с 1967 года, разливали в обычные бутылки, клеили скучные этикетки и продавали по 3,10 руб. Другие марки начали выпускать в конце сороковых, но тоже особенно не выделялись. Единственным исключением можно назвать венгерский «Кечкемет», который некоторые любили даже больше итальянских.
Изменить ситуацию Дубоссарскому винзаводу удалось только в 1983 году, когда он наладил производство «Букета Молдавии» в литровой бутылке с яркой, красивой этикеткой, которая немного напоминала по дизайну «Cinzano». До этого он отправлял свою продукцию для разлива в другие города, а на родных мощностях выпускал вермут для продажи внутри Молдавии.
Смена дизайна тут же сказалась на узнаваемости напитка и превратила его во всесоюзный хит. Что интересно, ценители считали более качественным вермут, который производили в Дубоссарах до начала семидесятых, когда использовались импортные итальянские экстракты трав. Когда завод перешел на отечественные экстракты, вкус ухудшился.
«Советское Шампанское»
Технология производства дешевых игристых вин была разработана Антоном Фроловым-Багреевым еще в 1927 году, а через год выпущена первая небольшая партия в 36 тысяч бутылок. Но тогда советские власти не заинтересовались этим буржуазным напитком. Курс изменился уже в тридцатых. Руководство страны загорелось идеей насытить магазины доступным любому советскому человеку шампанским. Массовое производство запустили в 1936 году, а в 1940 году речь шла уже о восьми миллионах бутылок. В конце застоя каждый год заводы, которые открыли по всему СССР, поставляли около 170 млн. бутылок.
Добиться этого удалось за счет существенного упрощения классической технологии. Вместо того чтобы разливать виноматериал по бутылкам, где он выдерживался бы несколько лет, для вторичного брожения его помещали в акратофоры. Там же проводили купажирование и фильтрацию. В результате процесс занимал чуть меньше месяца, а потери вина сократились. После войны метод еще улучшили, убрав привкус дрожжей. В семидесятых им заинтересовались в Западной Европе и даже купили лицензию.
Читайте также: Советская торговля: страна страшных игрушек>>
Конечно, сравнивать «Советское Шампанское» по вкусу с изготовленным традиционным способом нельзя. Советский вариант был более плоским и не таким насыщенным. Зато технология была отработана настолько, что у продукции всех заводов шампанских вин он был абсолютно идентичным. Стоимость при этом была вполне доступна всем – всего 3,6 руб. за бутылку.
Коньяк «Арарат»
Коньяки в СССР производили многие заводы, но все взрослое население страны прекрасно знало, что лучшие из них выпускали на предприятиях «Арарат» в Армении. Советские армянские коньяки обросли легендами и мифами, но фундамент всей отрасли был заложен еще до революции. Большинство заводов когда-то входило в концерн «Шустов», который после 1917 года разделился. Мощности существенно увеличили после войны, и даже антиалкогольная кампания лишь притормозила эту тенденцию.
Надо сказать, что коньяки уступали по популярности водке. Для сравнения, объем продаж последней в 1980 году составил 293,9 млн. дал, а коньяка – всего 9,2 млн. дал. При этом цена самого простого «Три звездочки» была более чем лояльной – 4,1 руб. Цены же на продукцию «Арарата» кусались, например, трехзвездочный стоил 10,12 руб. Марочные коньяки даже по официальному прейскуранту влетели бы в копеечку: «КС Двин» стоил 40 руб., «КС Юбилейный» – 36,3 руб. Несмотря на такую высокую стоимость, а оклад инженера был 140 руб., купить их было уже не так легко, приходилось доставать и переплачивать.
Популярность именно «Арарата» объяснялась просто: в отличие от остальных производителей он не шел на манипуляции в производстве ради увеличения его объемов. Качество оставалось неизменным все годы существования СССР и покупатели это уважали.
Водка «Московская»
Рецепт ее появился до революции, но тогда она называлась «Столовое вино 40°». В «Московскую особую» ее переименовали в 1924 году, тогда же появилась классическая зеленая этикетка, которая сохранилась до распада СССР. В 1936 году незначительно изменили состав, добавив немного уксусной кислоты и бикарбоната натрия (пищевая сода). С тех пор он не менялся, при этом «Московская» была единственной водкой в стране, для которой использовали исключительно зерновой спирт.
Остальные марки этим похвастаться не могли. Например, «Пшеничная», которую начали продавать в семидесятых, вначале действительно славилась пшеничной мягкостью, но уже через пару лет ничем не отличалась от менее качественной «Русской». Даже знаменитая водка «Столичная» зачастую не радовала. В принципе, власти не видели ничего зазорного в некоторых экспериментах с ее составляющими. Они требовали не понизить себестоимость, а сэкономить крайне дефицитный зерновой спирт, которого постоянно не хватало. Однако на экспорт СССР отправлял только качественную водку.
Для страны, в которой «беленькую» называли жидкой валютой, вкус этого продукта был очень важным фактором. Поэтому «Московскую» брали довольно охотно. Как результат, в крупных городах в продаже она была не всегда, а в регионы ее подвозили вообще к праздникам. При этом стоила она точно так же, как и «Русская» (4,12 руб.), хотя у последней репутация была хуже.
Макс Усачев | RETAILER.ru
Подписывайтесь на наш канал в Telegram, чтобы первым быть в курсе главных новостей ритейла.
Сообщение Легенды советской торговли: любимые алкогольные напитки появились сначала на RETAILER.ru.
Многие верят, что СССР «развалили за колбасу» и что продукция советских мясокомбинатов была самая вкусная в мире. Чтобы понять, как уживаются эти две противоположные точки зрения, вспомним, какими же были колбасы советской эпохи.
Московская
Сырокопченая «Московская» во времена застоя считалась чуть ли не главным фетишем для населения самой прогрессивной страны человечества. Необходимость ее доставать – через знакомых, у спекулянтов, в столице – крайне раздражала народ вплоть до самого начала кооперации и развала СССР. Потом об этой колбасе начали усиленно ностальгировать. Хотя в магазинах она появлялась редко, ее вкус прекрасно помнит каждый, кто застал советское застолье. Без этого деликатеса праздничный стол казался тогдашним хозяйкам пустым.
«Московская» досталась Стране Советов в наследство от дореволюционной России, при этом она никогда не была доступной всем и каждому. Хотя технологию изготовления упростили, никто ее уже не коптил в холодном дыме трое суток, все равно цена оставалась высокой. Даже упрощенный вариант, «Угличская», в 1937 году продавался за 27 рублей, а сама «Московская» стоила уже от 35 рублей и выше. И поставлялась она только в коммерческие магазины. Для понимания, средняя зарплата по стране в 1936 году – всего 208 рублей в месяц.
Читайте также: Легенды советской торговли: секреты мороженого>>
Ситуация изменилась в пятидесятых. Государство взяло курс на постепенное повышение зарплат, цены же оставались более-менее стабильными. Во времена застоя сырокопченая колбаса различных наименований обходилась в 4,8-5,5 рублей. При зарплате в 140-220 рублей купить ее по госцене могли многие. Зато она подчистую пропала из магазинов.
«Московская» колбаса весь советский период оставалась стабильно высокого качества. Обусловлено это было разными факторами. Ее почти не мучили изменениями в рецептуре, а непосредственно мясоперерабатывающие заводы меньше всего «экономили» именно на ее производстве. За стандартом следили власти, а для руководства предприятий она была отличным товаром для серого бартера. За отпуск даже небольшой партии «Московской» получали билеты в театр, путевки в санатории, очередь на авто и так далее.
Докторская
Существовала до революции и вареная колбаса, но такого влияния на быт простого человека как «Докторская» в СССР она не оказывала. Во-первых, делали ее кто во что горазд. Во-вторых, даже так она получила распространение только в крупных городах. В тридцатых годах наркомат пищевой промышленности во главе с Анастасом Микояном совершил настоящий прорыв. На базе действующих заводов и абсолютно новых производств, оборудование для которых закупалось даже в США, создали целую отрасль.
Главная ее задача – выпускать вкусную и доступную даже рабочим колбасу. Выбор пал на «Докторскую». Рецепт, к разработке которого привлекли технологов, дореволюционных специалистов, врачей и диетологов, оказался простым: 70% отборной свинины, 25% говядины, 3% куриных яиц и 2% коровьего молока. Но результат в народе оценили. Впрочем, говорить о том, что вкус ее оставался неизменно отличным тоже нельзя.
Шаманить с ингредиентами начали уже в пятидесятых. Многие мясоперерабатывающие предприятия, особенно в провинции, сознательно шли на замену отборной свинины менее качественным мясом. Излишки воровали и продавали на рынках. Еще больше на вкус повлияли эксперименты с кормами. Скотине начали давать комбикорма с добавлением костной и рыбной муки, из-за которой колбаса получала странный привкус.
Серьезный удар по «Докторской» нанесло разрешение от 1974 года использовать при ее приготовлении до 2% муки или крахмала. В принципе, такое количество почувствовать действительно нельзя, а экономия в масштабах всей страны получалась колоссальной. Вот только эта сомнительная инновация стала отличной средой для самых разных махинаций. Чем дальше от столицы располагалось производство, тем меньше в вареной колбасе оставалось непосредственно мяса.
Останкинская
В отличие от основных советских колбас, «Останкинская» появилась уже во времена застоя. По сути, это было продолжением экспериментов по снижению себестоимости продукции в условиях нехватки мяса. Занималась этим отрасль с пятидесятых годов и далеко не всегда результаты этой работы нравились народу. Этот продукт, тем не менее, потребитель принял благосклонно. Хотя его и преследовали шутки, что делали его из останков, но тут виновато было, скорее всего, «звучное» название.
В этот раз речь об отборной свинине уже не шла. Ее заменила говядина 1 сорта (35%), доля свинины уменьшилась до 45%, разрешалось еще до 15% шпика. На практике и «дешевую» технологию нарушали практически повсеместно. Даже такой состав «оптимизировали», добиваясь выпуска сверхнормативной продукции. И участвовали в этом почти все работники мясокомбинатов.
Если рядовые сотрудники просто выносили на себе десять, а то и двадцать килограммов мяса, то руководство организовывало целые схемы, по которым «налево» уходили тонны. Что характерно, появление в ассортименте «Останкинской» колбасы не привело к сворачиванию производства «Докторской». Власти продолжали настаивать на выпуске диетической продукции, да и администрация предприятий предпочитала последнюю – неучтенного избытка получалось больше.
Читайте также: Советская торговля: страна страшных игрушек>>
Еще в 1966 году тогдашний министр МВД Николай Щелоков докладывал, что такая система носит массовый характер: «Сверхнормативный выход мясопродукции на Таллиннском комбинате составил 114 тонн, Вологодском — 116 тонн, Витебском — 39 тонн, Волковысском — 58 тонн; экономия сырья на колбасном заводе Останкинского мясоперерабатывающего комбината за 9 месяцев 1966 года была 824 тонны, на четырех колбасных заводах Московского мясокомбината более 1600 тонн, на первом колбасном заводе Ленинградского мясокомбината около 2 тысяч тонн».
Сервелат
Родиной сервелата считается Швейцария, а в Российскую империю его завезли немцы, которые стояли у истоков производства колбас в стране. В СССР массовый выпуск тоже был организован при Микояне, и произошло это еще в 1935 году. А во время войны, когда изготовление вареных колбас свернули, именно сервелат стал основной продукцией мясоперерабатывающих заводов. Прежде всего, благодаря тому, что он дольше хранился.
В эпоху застоя сервелат хотя и относился к товарам повышенного спроса, как официально называли дефицит, но в продаже встречался, в отличие от «Московской». Объяснялось это относительной простотой состава. Он относился к варено-копченым, а в рецепт входило 50% жирной свинины или грудки, 25% нежирной свинины, 25% говядины. Главной его фишкой были одинаковые кусочки мяса и сала, равномерно распределенные в колбасе.
Сервелат был одним из немногих деликатесов, который СССР закупал за границей. Основными поставщиками служили венгерские мясокомбинаты. В 1980 году, перед проведением Олимпиады, для московских магазинов приобрели финский сервелат. Его вкус настолько понравился москвичам, что столичные предприятия стали выпускать его аналог под названием «Финский». Он отличался большим количеством специй, тогда как в обычный шли только черный перец и кардамон.
Если судить по государственным ценам, то в застой все колбасы были вполне доступными. Тот же сервелат стоил всего 3,5 рубля. Проблемой было найти его на прилавках. В принципе, получить его можно было подпольно, то есть зайти в магазин с черного входа, или найти спекулянта на рынке. В первом случае требовалось заплатить 5 рублей и обладать нужными знакомствами. Во втором, подготовить уже 7-11 рублей в зависимости от региона.
К завтраку
Широко распространено мнение, что все колбасы в СССР делались исключительно из мяса. Это не совсем так. Даже до войны были наименования, в которых вполне официально допускалось наличие сои, казеината натрия и других неблагородных ингредиентов. Например, можно вспомнить «К завтраку» или «Молодежную». Вкусовые добавки при этом не использовались. Поэтому, понятное дело, по своим вкусовым качествам они уступали «Докторской» или «Останкинской».
Например, советский ГОСТ допускал использование в колбасе «К завтраку» говядины 2 сорта (40%), полужирной свинины (до 33%), шпика (до 30%) и сразу до 10% мясной массы (говяжьей или свиной). То есть тех самых «останков», вплоть до шкурок и костей, которые размалывали в труху. А еще по тем же ГОСТам туда клали 1% сои или казеината натрия. В принципе, похожий состав можно увидеть и сейчас в некоторых продуктах.
Власти неоднократно старались насытить прилавки с помощью подобных позиций, но каждый раз терпели неудачу. Народ просто отказывался брать колбасу второго сорта, предпочитая поискать и постоять в очереди, но приобрести нормальную «Докторскую». Магазинам и мясокомбинатам, которые были обязаны обеспечить валовый план, иметь с ней дело тоже было невыгодно. Вот так и получилось, что никакого существенного следа в народной памяти не осталось.
Надо сказать, что формально в СССР выпускалось около 200 видов колбасы. Однако предприятиям было неинтересно расширять ассортимент. Зачастую мясокомбинаты производили всего два-три наименования. Естественно, когда советский гражданин попадал в заграничную командировку и видел полки, забитые самыми разными колбасами, он падал в обморок.
В конце восьмидесятых Советский Союз производил 3,4 млн. тонн в год, в современной России ежегодно продается примерно 2,3 млн. тонн. С учетом доли населения РСФСР цифры практически сопоставимы, однако особого дефицита не наблюдается. Объясняется это просто: советский рабочий на свою зарплату мог купить примерно 20-25 кг «Московской». Сколько должен получать россиянин, чтобы купить такое же количество, но уже выпущенной не по ГОСТам колбасы, каждый может без труда подсчитать сам.
Макс Усачев | RETAILER.ru
Подписывайтесь на наш канал в Telegram, чтобы первым быть в курсе главных новостей ритейла.
Сообщение Легенды советской торговли: секреты колбасы появились сначала на RETAILER.ru.
Несмотря на Холодную войну, жесточайший антагонизм идеологий и показательное неприятие всего «западного», советская торговля не стеснялась внедрять концепции, рожденные за «железным занавесом». Очень показательна в этом отношении история универсамов – амбициозных супермаркетов, столкнувшихся с дефицитом.
Новая концепция
Идея привнести в государственные магазины немного заграничного духа и тем самым оптимизировать их работу обсуждалась еще во второй половине пятидесятых. Именно в это время стали появляться первые экспериментальные предприятия с самообслуживанием. Документальный фильм 1959-го года «Пора большого новоселья», рисовавший радужные картины советского будущего, обещал «магазины с продавцами и без продавцов» в каждом жилом районе.
Смотрите с 30 минуты
Однако вскоре внедрение супермаркетов в советскую торговую систему пришлось приостановить. Причин было несколько. Во-первых, Хрущеву понравилась «более коммунистическая» автоматическая торговля. В результате основные инвестиции были направлены на создание торговых автоматов. Во-вторых, тестовые магазины с самообслуживанием не смогли справиться с ажиотажным спросом и очередями. Кстати, в отличие от первых вендинговых советских систем. В-третьих, техническая оснащенность всей сферы была на крайне низком уровне. В 1950-м году официальная советская статистика зарегистрировала всего 292 холодильных прилавка с компрессорами. В 1960-м – уже 27 тысяч. Гигантский рост, но их надо было разделить на существовавшие на тот момент 567 тысяч предприятий розницы.
Вернулись к универсамам уже при Брежневе. Магазины появились в Москве, Ленинграде и столицах союзных республик. Хронологически первым был «Фрунзенский» на Бухарестской улице, 90, в питерском районе Купчино. Он открылся 3 сентября 1970 года. Первым в Москве в следующем году встречал покупателей универсам на Люблинской улице. Проекты отличались гигантской по советским меркам площадью торгового зала – более 1200 квадратных метров, размещались в отдельно стоящих зданиях в спальных районах и внешне действительно напоминали западные супермаркеты.
Развитие сети шло, откровенно говоря, не быстро. Оказалось, что даже один такой магазин заставляет всю систему распределения работать с максимальным напряжением. Чтобы наполнить прилавки, приходилось серьезно потрудиться. Не справлялись складские базы, автотранспортные хозяйства, товар приходил с опозданием даже с местных предприятий. Проблемой стала и нехватка оборудования, от прилавков до холодильников. В 1975 году по всей стране работал только 151 универсам, в 1980 – всего 373. При этом функционировало 64,5 тысячи обычных магазинов с универсальным ассортиментом.
Перелом произошел в восьмидесятых. В первую очередь из-за того, что в рамках новой программы массовой застройки магазины стали размещать на первых этажах многоэтажек, а не возводить под них отдельные строения. Во-вторых, их сделали меньше: практически все типовые проекты того периода ограничивались площадью в 650 кв.м. И, наконец, Госплан выделил на их строительство больше денег. Уже в 1985 году количество выросло до 1155, а в 1990 году работало уже 1970 универсамов.
Магазин будущего
Организация торгового зала, которая считалась общепринятой в крупных магазинах СССР до появления универсамов, была не просто неэффективной – она была изматывающей для покупателей. Требовалось пойти в отдел, выбрать все необходимые позиции, получить от продавца общую сумму покупки, отправиться на кассу, заплатить, получить чек, с последним вернуться к прилавку и забрать свой товар. Вариант, когда выбранные продукты отдают сразу, в СССР не пошел. Нести материальную ответственность из-за действий несознательных граждан никто не хотел.
Очевидно, все осложнялось необходимостью посетить несколько отделов и очередями, которые даже в относительно благополучные шестидесятые встречались часто. Они моментально образовывались при появлении в продаже дефицита и в час пик, когда советские рабочие и служащие возвращались с работы. Последнее приводило к постоянным жалобам от простых граждан. В небольших магазинах система была проще. Касса стояла прямо в отделе и расчет происходил сразу, но все равно приходилось поскучать в нескольких очередях, чтобы купить все необходимое.
Универсамы на этом фоне выгодно отличались: большие и светлые залы, широкие проходы, ряды полок, отделы с весовым товаром и множество касс. Похоже на современные супермаркеты, но и отличия имелись. За весовой товар (овощи, мясо, колбасы и так далее) все еще требовалось платить на месте. Ликероводочные отделы располагались как бы отдельно, после касс, там же продавали сигареты. На входе в магазин сидели специально обученные бабушки, принимавшие на хранение сумки. А вот корзинки и тележки сделали почти такими же как на Западе.
Сотни сортов колбасы и кефира тоже, понятное дело, не было. Каждый магазин был закреплен за своим поставщиком, ассортимент продукции утверждался централизованно. В холодильнике стояли абсолютно одинаковые бутылки кефира с зеленой крышечкой из фольги. Поставлял его один и тот же молокозавод. Продукцию другого предприятия можно было найти только в «его» универсаме в другом районе города.
Несмотря на мелкие недочеты, система самообслуживания существенно облегчала жизнь – зачастую в очереди приходилось постоять только у одной кассы. Первые универсамы обслуживали по 15 тысяч покупателей в день, и, самое главное, понравились населению. Отзывы были исключительно восторженными. По мнению большинства, именно так и должны были выглядеть магазины будущего.
Поломанные тележки, заброшенные кассы
Фурор первых универсамов привел к классическому головокружению от успехов. На имеющиеся недостатки просто закрыли глаза. А массовое строительство – напомним, в восьмидесятых количество таких магазинов выросло почти до двух тысяч – привело к тому, что проблемы стали нарастать как снежный ком.
В СССР главная борьба разворачивалась не вокруг среднего чека или привлечения посетителей в торговую точку. Битвы велись за распределение фондов. Головная контора выделяла все: от оборудования до товара. Особенно всех интересовали так называемые ТПС, или товары повышенного спроса. Тот самый дефицит. От того, как много ТПС будет направлено в магазин, зависело выполнение плана и различные «левые» доходы. Поэтому всеми правдами и неправдами директора старались выбить своему предприятию именно дефицитный ассортимент.
Торгового оборудования тоже всем не хватало. Им просто жертвовали, добывая дополнительные поставки сырокопченой колбасы. Первыми пострадали тележка и корзинка. Может показаться странным, но при не очень большом ассортименте советских универсамов их нехватку почувствовали сразу. С сумками в зал не пускали, нести в руках покупки было неудобно, а зачастую и невозможно. Приходилось ждать, когда они освободятся. Недовольство покупателей росло, и вскоре в магазинах начали закрывать глаза на авоськи в руках.
Ломались кассовые аппараты, холодильники и полки. Но поток людей не уменьшался. Спальные районы застраивались, народ ценил даже такие «хромающие» советские супермаркеты, да и конкуренции других магазинов на окраинах практически не было. Даже одна неработающая касса в универсаме приводила к заторам, но иногда таких была половина.
Пострадали универсамы и от антиалкогольной кампании. При этом сокращение разрешенного времени продажи водки на выручке почти не сказалось. Даже исчезновение некоторых вин магазины пережили без значительных потерь. Розничный товарооборот алкогольной продукции в целом по СССР резко упал с 46,5 млрд руб. в 1985 году до 36,3 в следующем году. Но уже в 1988 году начал восстанавливаться и достиг 39,9 млрд руб. Однако, в момент открытия ликероводочных отделов в универсам набивалась огромная толпа страждущих, они брали их буквально штурмом. Сначала отделы обнесли решетками, потом начали выводить в отдельные помещения, а при невозможности это сделать даже закрывали.
Эпоха дефицита и кооперативов
Дефицит сам по себе уродовал внедряемое в универсамах самообслуживание. Зачастую в подсобке, куда допускали только избранных, выбор товара был значительно лучше, чем в зале. Многие позиции специально придерживали в надежде сбыть «налево», а на полки они попадали по истечении срока годности.
К середине восьмидесятых товарный дефицит стал тотальным. Из продажи последовательно исчезло все: сигареты, туалетная бумага, сахар и конфеты. При этом темпы открытия новых магазинов практически не снижались. Получалась парадоксальная ситуация: магазин запускал первых посетителей, но встречали их только пустые полки. В лучшем случае там стояли трехлитровые бутыли с березовым соком или банки с морской капустой.
Но окончательно самообслуживание убило решение Политбюро вернуть в СССР «частную инициативу». С 1986 года советские власти стали постепенно разрешать гражданам коммерческую деятельность: извоз, репетиторство, затем создание кооперативов по производству, а в 1988 году дело дошло и до торговли. Полупустые залы универсамов стали сдавать кооператорам. Их не интересовало самообслуживание, да и товара было недостаточно, чтобы занять целый супермаркет. Вместо этого стали появляться небольшие магазинчики, иногда с отдельным входом.
Перенос американского супермаркета в СССР сложно назвать успешным проектом. Но винить в этом стоит не саму концепцию, а условия, в которых ее пытались реализовать и которые нам так сложно представить сегодня.
Макс Усачев | RETAILER.ru
Подписывайтесь на наш канал в Telegram, чтобы первым быть в курсе главных новостей ритейла.
Сообщение Торговля на службе социализма: универсам, или попытка советского супермаркета появились сначала на RETAILER.ru.
Спекуляция билетами существовала всегда, но в СССР она приобрела весьма неожиданные и удивительные формы. Рассказываем, как работала театральная мафия.
Театральный бум
Даже сейчас, когда билеты можно заказать через интернет, билетная мафия существует и становится темой обсуждения в Госдуме. В СССР же эта проблема появилась в начале шестидесятых, и бороться с ней почти не пытались. Винить за ее возникновение надо, прежде всего, театральный бум. На сцене появилось множество великолепных актеров, ставились интересные постановки, побывать на спектаклях в некоторых театрах вдруг стало чрезвычайно престижно.
Театральные билеты оказались практически таким же дефицитом, как и джинсы. Этому способствовал не только зрительский интерес. Например, в Большой театр почти все билеты, то есть 90%, распределялись заранее через систему «Интурист». Но даже если они оставались невыкупленными иностранцами, в открытую продажу поступали далеко не всегда, их распространяли среди знакомых. В обычных кассах их реализовывали нерегулярно: раз в неделю, а иногда и реже.
В остальных театрах ситуация была если и получше, то незначительно. Билеты, как и все в Советском Союзе, в продажу «выкидывали». Обычно в каждом из них была своя периодичность, плюс за час до начала продавали неразобранную «бронь». Но и с таким подходом посетить заинтересовавшую постановку по государственным ценам было сложно. Вместо 1,5-3 рублей приходилось выкладывать спекулянтам от 10 до 50 рублей.
Театралы, студенческие фирмы и спекулянты
Единого «рынка» театральных билетов не существовало. Традиционно часть мест отводилась актерам и сотрудникам театров. Ставки у всех были примерно одинаковые и контрамарками администрация пыталась их вознаградить. Естественно, основную массу получали звезды, под их пригласительные выделялись ряды в партере. Остальные довольствовались несколькими местами в свободных и не самых удачных зонах.
Контрамарку можно было продать, как и поступали некоторые. Например, за спектакли с Высоцким платили до 50 рублей при номинальной стоимости в 2-3 рубля. Но скидывали их далеко не все. Их было очень престижно дарить, например, докторам, чиновникам или торговой мафии за доступ к товарам повышенного спроса. За два билетика на «Гамлет» актеры получали право купить автомобиль без очереди. Неудивительно, что примы Большого театра, МХАТа, «Современника» или Театра на Таганке чувствовали себя небожителями.
Еще одной гранью билетного рынка были «профессиональные театралы» – люди, которые не имели прямого отношения к театрам, но были их постоянными посетителями, кассиры и администрация их прекрасно знала, и по случаю помогали найти билетики. Они никогда не отказывались от них и, если сами уже были на постановке, то обменивали или продавали. Это была самая благородная часть спекулянтов, они могли не только достать билетик нужным людям, но и рассказать о последних театральных новинках и интересных актерах.
Читайте также: Советская торговля: страна страшных игрушек>>
Самой шумной и заметной частью были так называемые студенческие фирмы. Учащиеся московских ВУЗов в семидесятых превратили покупку билетов в настоящий конвейер. Они организовывали у касс классическую советскую очередь с записью, в которой первые места занимали только свои. В одни руки разрешалось взять только две пары билетов. Одну из них студенты оставляли себе и дальше поступали исходя из собственных предпочтений: кто-то шел в царство Мельпомены с девушкой, кто-то продавал.
Вторую пару забирали организаторы – их старшие товарищи. В результате у последних оказывался довольно крупный пакет, который они или сбывали сами, или сдавали более крупным спекулянтам. Через такие фирмы прошли многие московские студенты, поговаривают, что одну из них возглавлял Михаил Фридман, который впоследствии стал владельцем «Альфа-Банка».
Барыги действовали не так заметно. Они договаривались с администрацией и кассирами и использовали различные схемы. Самая распространенная – нанять льготников. Ветераны и инвалиды проходили вне очереди и никакие студенты не могли их остановить. Именно они выкупали основную массу билетов.
В 1971 году в газете «Советская культура» появился фельетон о спекуляции билетами. В нем было рассказано об облаве, которую провел ОБХСС. Интересны в ней данные о конфискованных ценностях. У одного из задержанных было найдено 208, а другого – 119 билетов в самые разные театры столицы.
Провинциальные театры
Может сложиться впечатление, что рассказ относится исключительно к театрам Москвы и Ленинграда. В провинции, конечно, не было такого ажиотажа, хотя встречались и местные звезды, и аншлаги, но система в принципе работала по той же схеме. Разве что заметных «студенческих мафий» в регионах не было. Дело в том, что основной заработок спекулянты получали за счет гастролеров, как правило, известных столичных актеров.
Далеко не всегда они приезжали со спектаклями, как раз чаще всего вместо труппы выступало несколько человек. Они проводили так называемые творческие вечера, показывая несколько сценок, читая стихи и отвечая на вопросы зрителей. Подобная форма пользовалась в СССР небывалой популярностью.
Организовывали их не только для того, чтобы порадовать жителей далеких от столицы областей. У каждого театра или концертной площадки был план, обязательный для выполнения. Сделать это на собственном репертуаре было сложно, приходилось приглашать звезд. Со временем администраторы осознали, что так можно не только поправить статистику посещений, но и неплохо заработать.
Билетная мафия – бессмертна!
Надо честно признать, советская милиция и не старалась победить такое явление, как спекуляция билетами. Нет, конечно, какие-то рейды проводились, уголовные дела заводились, а неудачники, которые не успевали скинуть заветные контрамарки, уезжали осваивать лагеря Дальнего Севера. Но делали это без огонька. Карьеру на таких задержаниях не построишь, а доказать факт незаконной торговли довольно сложно. Реальный срок, до трех лет, получали немногие и, как правило, это были не организаторы «бизнеса», а реализаторы, которые стояли непосредственно под кассами.
К тому же подобная система была выгодна всем, кроме зрителей. Среди основных выгодоприобретателей – руководство и администраторы театров. Именно они придерживали часть билетов для махинаций. Практически по всему СССР существовала практика продажи неучтенных мест. По документам в зале была свободна треть или даже половина кресел, а по факту люди сидели в проходах. Кроме того, организовывали так называемые «левые концерты», спектакли и творческие вечера.
Схемы их проведения были разными. Довольно часто обставлено было так, будто артисты приезжали по приглашению трудового коллектива с помощью Госконцерта СССР и как бы получали официальную ставку. Последняя была невысокой: от 4 до 27 рублей за концерт. Официально вход на представление был бесплатным или стоил смешных денег, но на предприятие выделялась только часть мест, остальные сбрасывались через спекулянтов. При этом советские звезды получали в качестве дополнительного гонорара конверт с некой суммой.
Дело «Песняров»
Впервые про такие «левые» выступления открыто заговорили в 1955 году, когда появилась статья в «Советской культуре», главным персонажем которой стал директор «Мосэстрады» Николай Барзилович. Но самым громким было дело о проведении неучтенных выступлений «Песняров» в Куйбышеве (Самаре) в 1978 году. Официально ансамблю можно было заплатить только 934 рубля, но музыканты потребовали за каждый выход еще четыре тысячи наличными.
Чтобы найти деньги на оплату, директор куйбышевской филармонии Константин Лисицын при посредничестве Григория Гильбо, который работал в филармонии ленинградской и представлял «Песняров», заключили несколько фиктивных договоров. А обналичил деньги глава молодежного клуба при ВЛКСМ Анатолий Павлов.
Читайте также: Легенды советской торговли: секреты мороженого>>
На этой схеме они и погорели. Через год была проведена проверка, которая обнаружила хищение 39 836 рублей. Больше всего пострадал Гильбо, который получил 6 лет колоний. Остальные отделались условными сроками и увольнениями. Музыканты группы вообще проходили исключительно как свидетели и отрицали, что получали какие-то неофициальные гонорары. Скорее всего, все погорели из-за неопытности участников. Включение в процесс спекулянтов дало бы неучтенную наличку и свело бы риск обнаружения махинации к минимуму.
«Есть лишний билетик?»
Незаконный характер деятельности не позволял барыгам развернуться по-настоящему, но и так им удалось создать работающую структуру. Они находили льготников, договаривались с бригадирами студентов, выходили напрямую на администрацию. Вначале они сами продавали собранные билеты, но потом, после нескольких арестов, многие, чтобы остаться в тени, стали нанимать продавцов, которые предлагали их непосредственно у театров.
Желающие попасть на спектакль, после того как выяснялось, что в кассах билетов нет, сразу попадали в окружение «толкачей», которые сбывали лишние билетики по цене, которая превышала номинал в 3-10 раз. Постоянным клиентам иногда давали номер телефона, по которому их можно было заказать, но большинству требовалось приехать к театру.
Гарантировать, что вы попадете на постановку, на самом деле никто не мог, в определенной степени это была лотерея. К выглядевшим слишком подозрительно или «пролетарски» мог никто не подойти. Иногда билетов не было даже у спекулянтов, иногда они просили совсем уже неадекватные суммы.
Естественно, такая ситуация не нравилась обычным советским гражданам, но система, созданная еще в шестидесятых, пережила перестройку, девяностые и даже нулевые. Разве что сейчас билеты можно купить в Интернете и оплатить биткоинами.
Макс Усачев | RETAILER.ru
Подписывайтесь на наш канал в Telegram, чтобы первым быть в курсе главных новостей ритейла.
Сообщение Легенды СССР: театральная билетная мафия появились сначала на RETAILER.ru.
Любимое лакомство любого советского ребенка и взрослого, продукт, который можно назвать символом эпохи. Рассказываем об отечественном мороженом и мифах, которые его окружают.
Первые шаги
Бытует мнение, что с мороженым страну познакомил Анастас Микоян в тридцатых годах двадцатого века. Это не совсем так. Еще до революции оно стало вполне массовым продуктом, его выпускало несколько небольших фабрик. Конечно, установление советской власти и гражданская война болезненно сказались на отрасли. Но в двадцатых его стали производить кустарно и на фабриках-кухнях.
Кустари изготавливали мороженое дома, каждый день и небольшими партиями, они выходили на улицы и продавали его всем желающим. В тележки прямо на лед ставили бидоны с мороженым, фасовали во время продажи, положив его на одну круглую вафельку и придавив другой. Такие точки работали не только в крупных городах (в Ленинграде их было около 500), но даже в некоторых крупных селах.
Фабрики-кухни к промышленному производству имели весьма косвенное отношение. Это детище первого и самого романтичного периода строительства коммунизма. Они представляли собой не только огромные столовые, они также занимались производством полуфабрикатов и некоторых других продуктов, среди которых было и мороженое.
Несмотря на революционный характер фабрик-кухонь и большого количества кустарей, особыми объемами производства они похвастаться не могли. Еще хуже обстояло дело с качеством. Так что уже в начале тридцатых советское руководство решило упорядочить имеющийся хаос и стало запускать первые хладокомбинаты. Именно к этому решению приложил руку Микоян еще в бытность наркомом народного снабжения. К организации дела привлекли даже дореволюционные кадры, в частности Александра Чичкина, который до 1917 года владел крупным творожно-сметанным производством.
Промышленный выпуск мороженого начался в 1932 году и речь изначально шла всего о 300 тоннах в год. Для сравнения, в годы расцвета объемы достигали 400-450 тысяч тонн. Сначала его поставляли в торговые точки ящиками и там делили на порции, затем в 1935 году появились линии по изготовлению вафельных стаканчиков, в них мороженщики стали раскладывать набирающую популярность сладость. И только в 1937 году, сначала в Москве, а потом и по всему СССР, запустили в продажу фабричное фасованное мороженое.
Именно после этого мороженое превратилось в своеобразную визитную карточку советской эпохи.
Советское мороженое
Уже после войны сложилась система, когда в каждом областном центре и более-менее крупном городе было налажено собственное производство мороженого. Это касалось всех республик, в том числе южных. Например, в Ташкенте ежегодно выпускалось примерно 4,5 тысячи тонн, такими же объемами мог похвастаться украинский Харьков. При этом, несмотря на стандартизацию всей промышленности, существовали региональные особенности.
В первую очередь это касалось качества. По всему СССР славилось московское крем-брюле и ленинградское эскимо, они сами по себе были брендами. К тому же, в столицах особенно тщательно следили за технологией и ингредиентами. Чем дальше от них располагался хладокомбинат, тем больше вольностей допускалось в этом вопросе.
Имелись и другие отличия. Например, в Средней Азии, где температура летом достигает сорока градусов, в порции было всего 50 граммов. На юге РСФСР можно было купить томатное мороженое, которое делали на соответствующем соке. Таким образом местные власти в семидесятых попытались решить вопрос затоваренности томатным соком, но народ новшество не оценил.
Поставки в другие регионы хладокомбинаты практически не осуществляли. Как правило, вся продукция реализовывалась непосредственно в родной области. Московское мороженое еще отправляли в некоторые торговые точки по всей стране, например, в гостиницы «Интурист», но это были единичные случаи. А вот одесскую продукцию увидеть где-нибудь в Калуге было просто нереально.
Существовал еще и фактор сезонности. Изначально, пломбир свободно продавали и зимой, но уже в шестидесятых завозить его в магазины в достаточном количестве стали только летом. Поэтому некоторые покупали его ящиками и прятали в морозильник, чтобы лакомиться и в холода.
Всего в СССР производилось около 50 наименований мороженого. Вот только огромный ассортимент существовал скорее на бумаге. В магазине одновременно в продаже было не больше трех видов, а жители провинциального городка вряд ли могли похвастаться, что пробовали больше пяти-шести.
Сеть хладокомбинатов
Есть очень важный нюанс, который обычно упускают в статьях, посвященных советскому мороженому. Дело в том, что в СССР развивали не отдельно этот сегмент пищевой промышленности, собственно, он и не существовал сам по себе. Производство мороженого являлось составной частью целой системы, которая включала огромное количество хладокомбинатов.
Хладокомбинаты – это комплексы холодильников, которые использовались для хранения стратегических запасов. Начиная с тридцатых их построили во всех крупных городах и портах, зачастую одного не хватало и появлялся второй, а то и третий. И, надо сказать, производство мороженого было далеко не самой главной их задачей.
В первую очередь там хранили рыбу, туда же завозили мясо, сливочное масло, консервы. Именно благодаря им прилавки советских магазинов были завалены минтаем, хеком и палтусом. Делалось это для облегчения снабжения населенных пунктов и создания продуктового резерва на случай войны и других чрезвычайных ситуаций. Однако не стоит все списывать исключительно на паранойю руководства страны. В систему распределения при плановой экономике данные предприятия прекрасно вписывались, работая своеобразным логистическим хабом.
Заниматься мороженым им было не очень интересно. Этот продукт в СССР относился к социальным. Стоил он недорого и был доступен всем. По сути, благодаря установленным государственным ценам его производство было невыгодным и практически субсидировалось. В результате, директора этих предприятий предпочитали не инициировать совершенствование технологий и расширение ассортимента. Удовлетворение спроса населения в части всенародно любимого лакомства тоже не считалось приоритетным.
Более того, где-то в шестидесятых и сами власти тоже потеряли интерес к этому продукту. В частности, это выражалось в том, что в 1966 году мороженое стали выпускать не по ГОСТам, а по МРТУ — межреспубликанским техническим условиям, а в 1980 году предприятия перешли на отраслевые стандарты. Они допускали больше свободы в рецептуре, например, можно было использовать даже сгущенное молоко. Вкус такого пломбира получался довольно посредственным. По отрасли также ударило фактическое прекращение в семидесятых поставок натуральных загустителей агар-агара и агароида, что тоже не самым лучшим образом сказалось на вкусовых качествах.
Махинаторы
Руководство и сотрудники хладокомбинатов нетрудовые доходы, добытые в результате различных махинаций, получали не с помощью мороженого. Основная масса уголовных дел на них заводилась из-за хищений мяса и рыбных деликатесов. Например, можно вспомнить дело мясной мафии в Ленинграде, когда в 1984 году вскрылось несколько схем воровства и другие аферы. У преступников были даже наемные убийцы. Но, несмотря на это, существовали некоторые возможности обогатиться и на мороженом.
Самой «работающей» было подкладывание левого неучтенного товара. Для начала всеми правдами и неправдами увеличивали фактический выпуск продукции, естественно, не отражая это в документах. Выдавая товар реализаторам, тем самым тетушкам с тележками-термосами, в накладных записывали правильное количество мороженого. Но в конце дня, когда остаток и выручку сдавали, задним числом оформлялась новая накладная с заметно меньшей суммой.
Летом один лоток мог без проблем продать 1000 порций. Если это был пломбир по 20 копеек, то общая касса достигала 200 рублей. После подмены накладной по бумагам получалось, что продано 500 порций, а 100 рублей участники схемы клали себе в карман. Если учесть, что летом таких точек продаж у хладокомбината могло быть и несколько сотен, то общий доход участников аферы оказывался значительным. Правда, привлекали к этому далеко не всех реализаторов.
Правда или миф?
Сегодня советское мороженое стало практически обязательным элементом мифа о «вкусном» прошлом. Однако все не так просто. Например, широко распространенное мнение, что его делали исключительно из свежего молока – ошибочно. У хладокомбинатов эпохи застоя зачастую к нему и не было доступа. Зато и использование растительных жиров было не так распространено как сейчас. Хотя и такое случалось. Например, когда горел план, а выделенные фонды уже закончились. Качество вообще не было постоянным и зависело от разных факторов.
Скорее всего, незабываемость вкуса советского мороженого объясняется тем, что граждане Страны Советов постоянно сталкивались с нехваткой белков в рационе и явным дефицитом других сладостей. Ну и стоит учитывать, что приятные воспоминания из детства в зрелом возрасте идеализируются. Впрочем, разработанный в тридцатых годах рецепт классического пломбира оказался весьма удачной и востребованной находкой. Не зря многие распространенные в сети варианты домашнего мороженого – это все тот же микояновский набор ингредиентов.
Макс Усачев | RETAILER.ru
Подписывайтесь на наш канал в Telegram, чтобы первым быть в курсе главных новостей ритейла.
Сообщение Легенды советской торговли: секреты мороженого появились сначала на RETAILER.ru.
Лозунг «Все лучшее – детям!» хорошо знаком всем, кто застал Советский Союз. Однако если посмотреть на производившиеся тогда игрушки, в его правдивости легко усомниться.
Кукла
Советские куклы – это ребенок с большими глазами, вечной полуулыбкой и неестественной комплекцией тела. С современной точки зрения выглядели они странно. На капиталистическом Западе Барби вытеснили подобные игрушки с полок. Особенно когда появились шарниры, и куклы стали принимать почти человеческие позы. Советские Алены и Маши с довоенных времен изменились незначительно. Разве что научились закрывать глаза и пищать: Мама!».
Одна из особенностей советской индустрии – игрушки выступали попутной продукцией для предприятий. Например, известнейший из производителей кукол, Охтинский химический комбинат в Ленинграде, в первую очередь выпускал взрывчатку и еще и множество мирных изделий, вроде расчесок, мыльниц и игрушек, а именно целлулоидных кукол. Швейные мастерские вообще отсутствовали. В магазины их продавали без одежды, которую покупателям приходилось шить самостоятельно. Тем не менее, предприятие производило по 5 млн. кукол в год.
Такой подход негативно сказывался на разнообразии и дизайне кукол, но позволял достаточно быстро наладить их выпуск. В шестидесятых власти, казалось, занялись этим вопросом, запустив несколько специализированных предприятий. Например, Московский завод игрушек «Кругозор» открыли в 1963 году. Он прославился самым разнообразным ассортиментом: от настольных игр до тех же кукол.
Однако ситуация в целом изменилась несильно. В этот раз из-за идеологии. Советские заводы могли повторить идею той же Барби, но советские педагоги считали, что слишком взрослые куклы приводят к появлению раннего интереса к половой жизни. В общем, нет ничего удивительного в том, что девочки СССР с удовольствием наряжали вырезанные из журналов силуэты.
Викинг с топором
Долгое время оловянные солдатики считались лучшей игрушкой для мальчиков. Но в СССР и с ними все оказалось непросто. После войны развернулась серьезная дискуссия чуть ли не о полном отказе от всех агрессивных игр и игрушек. Запрещать все же не стали, но сито работающих при республиканских министерствах просвещения художественно-технических советов по игрушке они проходили довольно редко. К концу шестидесятых эксперты, от которых зависело решение о начале производства, стали чаще давать позитивные оценки.
Но предприятия не были заинтересованы в запуске новой продукции. Гораздо проще выполнять план, выпуская небольшой ассортимент несложных игрушек. К тому же, разработкой новых моделей занимались спустя рукава. В СССР существовал даже профильный Всесоюзный научно-исследовательский институт, который создали еще в 1932 году, но ничем особенным он не запомнился. Наоборот, репутацией генератора идей в отрасли обладал московский магазин «Детский мир». Поэтому выглядели такие «солдатики» непрезентабельно. Даже переход на пластмассу не помог исправить ситуацию.
Пришлось обращаться за помощью к идеологическим противникам. Так на прилавках появилась серия игрушек, которая оказалась практически во всех советских квартирах, где жил ребенок. Пластмассовые фигурки неандертальцев, викингов, покорителей американского Дикого Запада и советских пехотинцев. Странный набор, не так ли? Отличал их большой размер (15 см), хорошая детализация и высокое качество.
Производить их на Донецком заводе игрушек начали в 1977 году, стоили они 25 копеек за комплект и были очень популярными как среди детей, так и взрослых. Нередко их ставили на полку в серванте рядом с хрустальной посудой. Оригинальную коллекцию этих фигурок продавала в США компания Louis Marx еще в 1963 году, именно их пресс-формы и купили советские власти. Таким образом, фигурки советских солдат имели американское происхождение.
Набор доктора
На историю советских игрушек больше всего повлияло принятие в декабре 1958 года Закона «Об укреплении связи школы с жизнью и о дальнейшем развитии системы народного образования в СССР». Главный смысл этого документа был в поощрении производства игрушек, которые бы развивали практические навыки или были связаны с реальной жизнью. На советского ребенка в шестидесятых просто обрушились тракторы, самосвалы, машины милиции, фартуки продавщиц и миниатюрные весы.
По задумке педагогов дети должны были играть исключительно во взрослых, занятых при этом идеологически правильным трудом. Например, мальчики могли по-прежнему играть в казаков-разбойников, но невозможно представить в советском магазине набор для разбойника. В принципе, дети во всем мире имитируют взрослую жизнь. Детвора Страны Советов ничем не отличалась от остальных.
Однако ее идеологи на полном серьезе рассчитывали, что ребенок будет воображать себя не индейцем, а шахтером или электриком. Например, особая гордость отрасли – игрушечная швейная машина, которая действительно могла шить. Предприятия такой подход устраивал: не требовалось изобретать и выдумывать что-то новое. Можно сказать, что эта попытка провалилась. В отличие от взрослых, которые послушно посещали субботники, играя в сознательность, дети предпочитали фантазировать о чем-то более героическом.
Иногда, впрочем, желания детей и педагогов совпадали. Огромным спросом пользовались наборы врачей. Чаще всего это был чемоданчик или аптечка с белым халатом, игрушечным фонендоскопом, шприцом, градусником и так далее. Выпускали их многие заводы, качество при этом было совершенно разным, но в массе своей низким. Это не мешало таким комплектам довольно хорошо продаваться.
Модели автомобилей
Гордость советской игровой промышленности – масштабные модели автомобилей – появились в стране тоже благодаря иностранцам. До начала семидесятых они выпускались столь мизерными партиями, что до магазинов не доходили. Конечно, игрушечных автомобилей в продаже хватало: из дерева, металла или пластмассы. Но это были различные фантазии на автомобильную тему крайне слабого исполнения. Массовое производство моделей смогли запустить только в 1971 году.
Саратовский завод «Тантал», который выпускал электроприборы для армии, в середине 1960-х годов выпустил несколько моделей мотоциклов и танков в масштабе 1:24 и 1:30. Например, своеобразным хитом стал «Иж-Юпитер-2К», который сейчас можно увидеть у коллекционеров. За некоторые версии просят и 45 тысяч рублей. К сожалению, они оказались слишком сложны в производстве и выпускалось их немного.
Тогда инженеры завода пошли по пути заимствования. У них в руках оказалась выпускаемая для французского рынка миниатюра «Москвича-408» британской компании Dinky Toys. Последняя производила подобные игрушки с 1934 года и считалась признанным авторитетом в данном направлении. Специалистам завода «Тантал» не удалось повторить ее полностью. Например, винтик англичане использовали черного цвета под тон днища. Советские инженеры решили, что это лишнее и ставили обычный стальной. В целом игрушку упростили, но, в любом случае, довольно быстро завод смог запустить автоматизированные линии и наладить массовый выпуск.
Объем производства на заводе «Тантал» достигал двух миллионов в год (1982), был освоен выпуск моделей практически всех автомобилей, которые встречались в СССР, продукцию начали экспортировать в сорок стран. Стоили такие «автомобильчики» достаточно дорого – 3 рубля 50 копеек, их можно было найти не только в отделе «Игрушки», но и в киосках «Союзпечати». До 1979 года «Тантал» был практически монополистом. Затем модели начали выпускать еще и на казанском заводе «Элекон». Там делали уменьшенные копии грузовиков.
«Ну, погоди!»
Наступление цифровой эпохи в СССР почти никто не заметил. Возможно, запаздывание в развитии этих технологий было вызвано тем, что еще раньше проспали начало популярности видеоигр. Ведь те люди, которые совершили в США настоящую компьютерную революцию, вначале были фанатами как раз Spacewar и приставки Atari Pong.
Нельзя сказать, что отечественные разработчики совсем уж оставались в стороне. Они смогли предложить аналог Atari Pong – телеприставку «Турнир», которая, правда, стоила почти 100 рублей. Однако, в продаже она практически не встречалась, так как наладить массовое производство не удалось. Первой по-настоящему народной стала карманная игра «Ну, погоди!» или «Электроника ИМ-02».
«Ну, погоди!» была клоном популярной в Штатах серии Nintendo Game & Watch, которую выпускали с 1981 года, а точнее игры Egg. В советской версии лису заменили волком из мультфильма «Ну, погоди!», а петуха – на зайца. Оценили ее в 23 рубля, а производилась на десятке заводов по всему СССР с 1984 года. Это сделало игру очень массовой.
Но и тут не обошлось без советской специфики. Предприятия не были заинтересованы в расширении ассортимента. Поэтому выпускали они в основном именно «Электронику ИМ-02». В серии Game & Watch продавали почти 50 моделей, в различных «Электрониках» было разработано даже больше вариаций, как оригинальных игр, так и клонов, но найти их в продаже было чрезвычайно сложно.
Макс Усачев | RETAILER.ru
Подписывайтесь на наш канал в Telegram, чтобы первым быть в курсе главных новостей ритейла.
Сообщение Советская торговля: страна страшных игрушек появились сначала на RETAILER.ru.
Явление экономической жизни времен застоя, которое и сейчас вызывает множество споров. Одни цеховиков обвиняют чуть ли не в развале СССР, другие называют потенциальными спасителями отечества, которых не поняли.
Цеховики как явление
Советских человек, с одной стороны, прекрасно знал о существовании цеховиков. И в то же самое время слабо представлял как, собственно, им удается получать гигантские по тогдашним меркам деньги. В сознание обывателей они попадали благодаря репортажам крайне популярной тогда телепрограммы «Человек и Закон», в которых доблестные милиционеры проводили изъятие незаконно добытых ценностей. Другой источник информации – это слухи о веселых гулянках, которые закатывали подпольные коммерсанты в лучших ресторанах города.
Истории, которые рассказывали на кухнях с некоторым восторгом, зачастую были далеки от реальности и проходили больше по разряду городских легенд. Опознать реального миллионера на улице или на работе было сложно. Иногда сослуживцы уже из материалов открытых процессов узнавали, что рядом с ними работал и веселился современный Корейко. Всем деятелям теневой экономики СССР приходилось жить, оглядываясь на карающий меч социалистической законности. И точно также как простым обывателям доставать самые обычные вещи. Возможностей у них было намного больше, чем у слесаря в ЖЭКе, но и безграничными их называть было нельзя. Деньги решали в СССР многое, но точно также могли привести к целой куче проблем.
Объемы операций цеховиков до сих пор никто не подсчитал. И дело не только в отсутствии какой-либо статистики. Назывались цифры и в 5 млрд., и в 50 млрд. советских рублей. Оценить количество занятых на таких «теневых» фирмах тоже невозможно. Подпольное производство довольно часто размещалось на государственных предприятиях, работать там могли обычные сотрудники, даже не подозревая, что участвуют в чем-то незаконным. Продукцию теневики тоже реализовывали через государственную сеть, но официально это нигде не оформлялось. Но сам факт, что все взрослые знали об их существовании, а какие-то отголоски их операций проникли даже в сюжеты телесериала «Следствие ведут знатоки», говорит о чрезвычайной распространенности их деятельности.
Как зарабатывали
Возможностей заработать в СССР было довольно много. На «чистую» зарплату на самом деле жили немногие. Потенциальному советскому предпринимателю надо было только внимательно посмотреть по сторонам, оценить потребности населения и собрать команду. Дальше речь шла уже только о знании технологии производства и наличии связей.
Некоторые коммерсанты действовали достаточно прямолинейно. Одно из первых появлений цеховиков – дело Шаи Шакермана и Бориса Ройфмана, которое прогремело в 1958 году. Начальник мастерских в одном из московских психдиспансеров Шакерман за свой счет организовал небольшой швейный цех, который выпускал «модную одежду». Ройфман, работая директором Перовской текстильной фабрики, обеспечивал первого сырьем и помогал с реализацией. Издержки удавалось снизить практически до минимума благодаря незаконно списанной на фабрике ткани и привлечения к работе пациентов. Следствие в результате изъяло ценностей на 3,5 млн. рублей.
Директор универсама «Москва» Мария Коршилова организовала трикотажный цех вполне законно. Добиться разрешения было, правда, непросто, помогла министр культуры Фурцева, с которой Коршилова дружила. Но насыщением дефицитным трикотажем полок самого магазина, как планировалось, цех занимался слабо. Львиная доля продукции уходила налево. При этом заступничество высших чиновников спасло организатора. Несколько участников этого предприятия были расстреляны, у них конфисковали имущество на 2,5 млн. рублей, а Коршилова проходила по делу всего лишь как свидетель.
Очень распространенной в шестидесятых было подпольное производство галош. Небольшие предприятия, например быткомбинаты, получали план на выпуск резиновых шлангов и другой мелочевки. Но шланги стоили копейки, намного дешевле галош, а сырья требовали примерно сколько же. В результате, на бумаге государственные цеха давали стране шланги, и точно также фиктивно они направлялись в магазины, где «реализовывались». А по факту по ночам с территории комбината уезжали машины, груженные галошами. Похожие схемы действовали при производстве пуговиц или расчесок. Также вместо детских маек делали мужские, а никому не нужные ночные сорочки заменялись халатами.
Довольно популярными среди цеховиков были проекты с использованием отходов и излишков. Например, на некоторых заводах, которые производили оптику, готовые линзы заворачивали в техническую замшу. Предприимчивые граждане сразу же сообразили, что замшу можно использовать намного выгоднее, если шить из нее пиджаки. Для этого ее стали «правильно» кроить и максимально списывать в связи с порчей, в частности, из-за неправильного хранения. Прямо на заводе или на даче у родственников запускали цех, а его продукцию продавали в комиссионках.
Настоящее золотое дно – спирт и мясо. Медицинский спирт покупали в аптеках или в больницах, доставали в воинских частях и вообще где только могли. Этикетки и пробки приобретали на заводе за копейки. Оставалось найти ручную машинку по закатыванию бутылок и бизнес можно начинать. «Излишки» мяса можно было просто сдать на рынок, но многие предпочитали сбывать его цеховикам-коптильщикам, которые делали из него «домашнюю» колбасу. Существовали и другие схемы, которые требовали более глубоких знаний технологии производства. Яркий пример – «меховое дело», про которое мы уже писали.
Деньги ради денег
Проблемы у цеховиков были примерно такими же, как и у большинства советских людей. За исключением одного момента: они не знали, что делать со своими огромными заработками. Потратить свои миллионы в рамках советской системы было просто нереально. Иметь несколько квартир один человек официально не мог. Конечно, можно было оформить их на кого-то постороннего, но в случае неприятностей вернуть себе жилплощадь было практически невозможно. Поэтому чаще всего даже у самых богатых подпольных дельцов было всего несколько объектов недвижимости: большая квартира, кооперативы совершеннолетним детям и дача.
Дача, зачастую, не была очень уж огромной. Получить разрешение на двухэтажный домик было сложно, а участок приходилось как-то обрабатывать, так как его давали в садовых товариществах. Обычно цеховики приобретали несколько автомобилей, которые оформляли на всех членов семьи. Импортный дефицит даже им приходилось доставать, благо сделать это было намного проще. Единственное, чего у них действительно было много – это денег и золота.
Реальность жизни подпольных дельцов заключалась в том, что довольно быстро запущенные схемы начинали приносить такой доход, который они просто не могли потратить. То есть, конечно, цель личного обогащения играла важную роль, но заканчивалось все тем, что деньги зарабатывались ради денег. Какие-то суммы оседали на сберкнижках до востребования. Но уже пятьдесят тысяч держать там было опасно. А наличность все продолжала накапливаться. При этом им приходилось жить с постоянным страхом разоблачения ОБХСС или визита бандитов.
Поэтому появлялись тайники, иногда в самых неожиданных местах. Например, один цеховик держал почти 200 тысяч рублей в портфеле, который висел на балконе на крепкой леске. Как только к нему пришли с обыском, он тут же ее перерезал в надежде, что прохожие подберут портфель и исчезнут. Но в этот раз попались принципиальные товарищи, которые сдали находку в милицию. Самым же распространенным способом хранения денег были клады в огороде на даче. Для этого пачки рублей закатывали в трехлитровые банки или бидоны для молока. По сути, советским «предпринимателям» они заменяли офшоры.
В общем, возможности шикануть было немного. Отрывались они в основном во время застолья, которые проходили на дачах и ресторанах «в своем кругу». Именно во время них происходили дикие по меркам СССР истории, когда в поисках закатившихся пятидесяти копеек поджигали купюры номиналом в 25 рублей.
ОБХСС и другие ужасы
Скрывать свои настоящие доходы цеховики были вынуждены по вполне понятным причинам. Законами СССР было запрещено практически любое проявление частной инициативы в экономике, а большинство схем проходило как хищение государственной собственности и каралось очень строго.
При этом Хрущев, хотя и свернул политические репрессии, но уголовный кодекс в части экономических преступлений ужесточил. За хищение в особо крупных размерах стали давать высшую меру наказания, то есть расстрел. Для понимания вопроса – это всего лишь 10 тысяч рублей. Столько зарабатывал в месяц не очень крупный цеховик. Это делало теневую экономику очень опасным занятием.
Читайте также: Торговля на службе социализма: универсам, или попытка советского супермаркета>>
Компенсировалось все это только тем, что все участники платили своеобразную дань за спокойную работу. Коррупция стала неотъемлемым элементом работы на ответственных должностях. Благодаря взяткам выбивали драгоценные фонды, поставки и удобные планы. Это служило своеобразной питательной средой для экономических махинаций. Директоры заводов и фабрик были обязаны платить взятки, чтобы нормально функционировать. А значит, им приходилось как-то вертеться и зарабатывать левые деньги для этого. Неудивительно, что многие из них стали организовывать подпольное производства.
Некоторую опасность представляла внутренняя ревизия, которая была в каждой организации. Но больше всего боялись представителей грозного ОБХСС. Специальное подразделение милиции было создано еще в 1937 году и занималось исключительно экономическими преступлениями. Работали там настоящие профессионалы, которые неплохо набили руку в распутывании различных схем. Возможно, они и могли бы справиться с волной афер, но безумные доходы цеховиков вскружили голову и им.
Уже в деле Шакермана фигурировали взятки сотрудникам милиции в размере 5-15 тысяч рублей в месяц. При зарплате сотрудников МВД в 150-350 рублей это были огромные суммы. Стоит ли говорить, что когда при Андропове началось наступление на теневиков, раскруткой дел занималось в основном КГБ. Конечно, в какой-то мере это было вызвано политической борьбой внутри страны, но и продажность милиции уже ни для кого не была новостью.
Другая угроза, с которой сталкивались цеховики – это преступность. Уже в шестидесятых годах профессиональные воры и грабители осознали, то все эти коммерсанты являются легкой добычей, которая не побежит писать заявление в милицию. Сначала информацию о них искали домушники, а затем теневой экономикой заинтересовались более опасные хищники.
Читайте также: Торговля на службе социализма: вендинг по-советски>>
В начале 70-х действовала банда Монгола (Геннадий Карьков), которая похищала и пытала фарцовщиков и цеховиков, чтобы они выдали собственные клады. Затем они внедрили в советскую криминалистику такое ноу-хау как рэкет. Расчет на страх своих клиентов оказался правильным. Даже когда Монгола арестовали, доказать смогли только два эпизода.
Оптимизация или воровство?
Будем откровенными, подходить к экономическим преступлениям советской эпохи с современной точки зрения – неправильно. Начнем с того, что само отношение к не совсем законному использованию государственных ресурсов у многих было совершенно другим. В эпоху застоя к настоящим бедствиям относили не только пьянство и вещизм, но и армию «несунов». С работы выносили практически все.
Ловить пытались только тех, кто тащил готовую продукцию и дефицит. Например, на заводах шампанских вин действовало молчаливое соглашение администрации с работниками. Последние не трогали шампанское, разлитое по бутылкам, но могли спокойно брать виноматериал. Для чего приспосабливали бидончики и канистры. На вынос каких-то металлических обрезков, которые вдруг понадобились для дачи, вообще закрывали глаза.
Цеховики очень часто как раз и занимались рациональным использованием различных отходов производств. Только в гораздо больших масштабах и в целях личного обогащения. И одна из причин их такого глубокого проникновения почти во все сферы советской жизни как раз и была связана с существованием таких плохо учитываемых и, казалось бы, никому не нужных источников сырья и материалов.
Советская планово-административная система управления экономикой была несбалансированной. Это касалось цен, выделения фондов и технологических цепочек. Пройти мимо этого цеховики не могли и не хотели. Стоит ли осуждать их за это?
Макс Усачев | RETAILER.ru
Подписывайтесь на наш каналы в Telegram и «Яндекс.Дзен», чтобы первым быть в курсе главных новостей ритейла.
Сообщение Торговля на службе социализма: цеховики появились сначала на RETAILER.ru.
Отношение к рынкам в СССР было настороженным. Власти откровенно считали их источником многих проблем, часто закрывали и перепрофилировали. Военный коммунизм и хрущевскую оттепель пережили немногие из них. Именно они-то и стали настоящими легендами.
Центральный рынок Москвы
До революции самым известным рынком Первопрестольной была Сухаревка. Но советские власти его невзлюбили. Собственно, было за что. Шлейф криминальных историй был заметным. Поэтому рынок сначала попытались закрыть, потом модернизировать и упорядочить. Так появился Ново-Сухаревский базар, но продержался он недолго. Все проблемы стремительно перекочевали в новые ряды и в 1930 году его ликвидировали. Но совсем без торговых лавок центр столицы обойтись не мог. Тогда большинство торговцев перебралось на Цветной бульвар на площади, которые позднее получили название Центральный колхозный рынок.
Работать он начал еще в 20-х, когда туда перевели нэпманов с Охотного ряда. После закрытия Сухаревки он еще больше разросся. В результате Моссовет все-таки решил его облагородить и в 1937 году появились деревянные корпуса. Уже тогда рынок стал Центральным, то есть главным в Москве, но при этом оставался не очень презентабельным. Настоящее преображение произошло после войны. Тогда власти страны много внимания уделяли развитию торговли и при реконструкции Цветного бульвара кардинально перестроили в том числе и рынок.
Появился крытый капитальный корпус. Для 1959 года он оказался довольно современным и светлым. В нем было три этажа: на первых двух располагались организованные ряды для частной торговли, на третьем открыли универмаг. Позднее к нему пристроили еще и Овощной корпус. Надо сказать, что подобных конструкций в СССР на тот момент не было. Но стать архитектурной достопримечательностью Центральному было не суждено. На его уникальность как-то никто не обратил внимания.
Впрочем, любимым местом москвичей он бы не стал в любом случае, так как считался самым дорогим в городе. После стремительного роста города более удобными и популярными были расположенные в спальных районах Черемушкинский и Дорогомиловский рынки. Может быть, именно поэтому почти никто не заметил, когда в 1994 году Центральный закрыли на реконструкцию, а позднее и вовсе снесли. Открыли его только в 2014 году, но в радикально обновленном виде. Теперь на первом этаже фудкорт, на втором магазины и рестораны, а собственно торговые ряды сослали в подвал.
Бессарабский рынок в Киеве
Сегодня Бессарабский рынок находится в центре Киева, практически на Крещатике. В начале истории базара «мать городов русских» был относительно небольшим населенным пунктом. В 1860 году там проживало всего 55 тысяч человек, а торговые ряды на Бессарабке находились можно сказать на окраине. Однако киевская промышленность росла очень быстро, и к концу столетия население города увеличилось до 250 тысяч человек, а рынок оказался в стратегическом месте. Правда, выглядел он неприглядно.
Спас ситуацию крупнейший сахарозаводчик Лазарь Бродский. В своем завещании он оставил городу 500 тысяч царских рублей на строительство крытого рынка. Не без сложностей, решение вопроса затянулось на несколько лет, но в 1912 году корпус был построен. При этом здание было достаточно сложным для Российской империи. Главными его изюминками стали светопроницаемая крыша и «холодные подвалы», то есть специально заказанная и первая в Киеве холодильная установка. Последняя проработала почти век с момента открытия, пережила СССР и была разобрана только в начале двадцать первого века.
Вид портило только огромное количество торгующих с рук, которые буквально окружили Бессарабский рынок. Даже советская власть справилась с этой стихией не сразу, только после войны. На втором этаже по плану должны были располагаться «офисные» помещения, но во времена СССР их использовали не только для контор, но и для жилья. Несколько раз рынок хотели снести, но удивительным образом в итоге не тронули, даже периодически проводили ремонт, сохранив первоначальный внешний вид.
Рынок был одной из достопримечательностей города, выполняя при этом задачу по обеспечению жителей продуктами. Хотя многие киевляне весь советский период признавались, что ходят туда как в музей: просто посмотреть. Там продавались не только безумные для того времени деликатесы, которые не могли стоить дешево, но даже обычные овощи и фрукты поражали высоким ценником.
Апраксин двор в Санкт-Петербурге
Целый торговый квартал в самом центре города. Торговать здесь начали еще при Екатерине II. Уже в 1766 году тут были организованы первые места для купцов, которые привозили в столицу муку. К концу века квартал застроили по периметру, а пустое пространство внутри стало огромной толкучкой. В 1875 году Апраксин двор основательно модернизировали, там размещалось 50 корпусов и более 600 лавок. Торговали там не только в розницу, рынок был крупнейшим оптовым центром всей империи.
Установление советской власти не могло не сказаться на нем. Исчезли крупные оптовики, корпуса буквально заполонили небольшие лавочки, а проезды и линии заняла барахолка, тут же активно шел торг антиквариатом и книгами. В 30-х спекулянтов постарались выдворить с территории Апраксина двора. Вместо лавок большевики открыли множество комиссионных магазинов. При этом некоторые дома перепрофилировали: появились квартиры, школы, универмаги, склады. После войны, в 60-х, построили большой комплекс Лениздата, центр квартала подвергли массовой перестройке корпусов под конторские и складские помещения.
По замыслу «отцов города» базар, за исключением комиссионных магазинов, должен был полностью оттуда уйти. Однако вокруг комиссионок, а потом как бы сами по себе, появились многочисленные спекулянты. Именно здесь ленинградцы покупали практически всю «фирму», которая поступала от фарцовщиков. Надо ли говорить, что как только в 80-х разрешили частную торговлю, Апраксин двор моментально превратился в огромную толкучку «Апрашку».
Птичий рынок в Москве
История самого желанного для детей рынка Москвы началась в восемнадцатом веке. Изначально дичью и живой птицей торговали в Охотных рядах, но потом задвинули на Трубную площадь. Из-за последней горожане долгое время рынок называли Трубой. Там же крестьяне стали продавать свою домашнюю скотину. Выглядело это довольно своеобразно: козы, коровы, лошади, много певчих птиц и чуть-чуть экзотики. Советская власть практически сразу осознала, что на центральных улицах столицы вся эта живность не к месту, поэтому все это перенесли еще дальше на Калитниковский рынок на Таганке. Его и прозвали Птичьим.
Таганка в 20-х годах еще считалась окраиной, но уже после завершения НЭПа граница серьезно отодвинулась. Все это привело к кардинальному изменению ассортимента. Буренок вытеснили щенки, котята, хомячки, голуби, попугаи и аквариумные рыбки. Место было чрезвычайно популярным у всех московских мальчиков и девочек, которые ходили туда как в зоопарк. Не меньшим успехом он пользовался и у взрослых, хотя оборудован был плохо. По сути, первые нормальные торговые ряды там появились только в 80-х.
Привлекательность Птичьего рынка была вполне объяснима. Во времена СССР зоомагазинов даже в Москве было немного, и выбор там был просто ужасным. Кроме того, только на этом рынке можно было сразу купить не только редких рыбок, но и все для них необходимое, вроде аквариума, самодельного компрессора и кормов. Многие продавцы на Птичьем занимались разводом животных, зарабатывая на этом большие деньги. Не меньше встречалось там и кидал, которые продавали дворняг под видом породистых.
Возможно, именно поэтому власти хотели его несколько раз закрыть. Самая известная такая попытка произошла перед самой Олимпиадой. Тогда торгующие оккупировали все близлежащие улицы и переулки. Мотылем, например, торговали в подъездах. Ликвидировали рынок только в 2002 году, проигнорировав бурные протесты продавцов.
Сытный рынок в Санкт-Петербурге
Несмотря на тотальное наступление Страны Советов на базары и спекулянтов, старейший рынок Северной Пальмиры, основанный в 1705 году, существует до сих пор. Изначально он отличался от других рынков города периодически проводимыми здесь казнями и большим количеством харчевен, основными клиентами которых был работный люд и солдаты окрестных казарм. Долгое время до ремонта корпуса и рядов у градоначальников руки не доходили, но торговля шла бойко. Перед революцией его все-таки модернизировали, и это было самым масштабным строительством на его территории за все время.
В отличие от многих других торговых комплексов, советская власть Сытным рынком почти не занималась. Более того, после революции и введения карточек его даже закрыли. Опять торговать там начали только в 1936 году, когда при Сталине стали активно увеличивать сеть колхозных рынков. Открыли вновь и Сытный рынок. В принципе, этим участие Горкома в его развитие и закончилось.
Сытный рынок советской эпохи отличался демократичностью своей обстановки и цен. Торговали в основном местные колхозы и их жители, но приезжали и гости с юга. Корпус, перестроенный в 1913 году, не трогали вплоть до нулевых, хотя территорию рынка немного уменьшила появившаяся сталинская многоэтажка, но на главные площади никто не покушался. Однако совсем недавно в СМИ замелькали новости о его сносе.
Макс Усачев | RETAILER.ru
Подписывайтесь на наш каналы в Telegram и «Яндекс.Дзен», чтобы первым быть в курсе главных новостей ритейла.
Сообщение Торговля на службе социализма: легендарные рынки эпохи появились сначала на RETAILER.ru.